Не позаботился с вечера о наливании воды в чайник, теперь вот мучаюсь, впрочем, пока я допишу сей пост, чай будет сто раз готов и наверное, дважды, выпит.
Предложение выше конечно было вводным, проверить, способен ли я сегодня на складывание слов. Как выяснилось, не очень, вместо мозга в голове точно камень лежит.
Ну да ладно, думаю, что и с камнем что-то возможно из себя выдавить. Лучше уж так, чем как вчера, провести бесконечный летний день на диване.
Не то чтобы я совсем не выходил, выходил, но опять же на пробу – проверить ходят ли ноги. Ноги шли, но в целом было так дурно, так плохо, что я не стал себя дольше мучить. Посидел с полчаса на пеньке, и вернулся в плен дивана.
Пахло на пеньке, к слову, ровно как на берегу – рыбой – тут я сам виноват, недостаточно отмыл руки после нарезки, и какашками – после дождя частенько ими пованивает, всё засохшее возвращается к жизни.
По дороге услышал забавный диалог школоты.
-Ты в химии разбираешься? – спросила девушка парня.
-Первые три урока.
-А дальше?
Последний вопрос показался мне неуместным, неужто по ответу неясно, насколько перед тобой гуманитарий. Я тоже первые три урока понимал, когда шла, как любила повторять наша математичка, полезная для разгадывания кроссвордов теория. Что было потом, и вспоминать страшно...
На пеньке читал, вернее пытался читать дневники Вирджинии Вулф. Шло не очень, потому как я не знаком с её произведениями, равно как и литературой, рецензии на которую она оставляла в дневнике. Большей частью классика, но на уроках литературы я больше ворон считал, чем читал, а по выпуску желания приобщиться к «золотому фонду мировой литературы» у меня так и не возникло.
Понравилось описание того, каким Вирджиния хочет видеть свой дневник:
«Свободным, но не неряшливым, эластичным, чтобы он мог вместить все, и важное, и незначительное, и прекрасное, что приходит мне в голову. Мне хочется, чтоб он напоминал старую строгую конторку или вместительный портплед, в который складывается все что ни попадя. Мне хочется вернуться к нему через год-два и обнаружить, что собрание само собой рассортировалось, очистилось, превратилось, как это мистическим образом происходит с подобными залежами, в нечто достаточно прозрачное, чтобы отразить свет нашей жизни, но все же прочное, спокойное и с равнодушным отпечатком искусства».
читать дальшеВсё это очень живописно, только вот мне не подходит, не перечитываю я своего дневника в рубрике лытдыбр. Да и записываю с толком, с расстановкой, не за полчаса после чая, как у Вирджинии. Кстати, чай готов, и уже даже выпит. Студил воду в кастрюле, чтобы было быстрее, что, конечно же, не означает, что написание данного поста отняло у меня только полчаса.
Кстати, о стремительности, я хоть и пишу медленно, а заметил, что в последнее время стал несколько развязен, в том смысле, что менее мучительно подыскиваю слова, брякаю первое, что приходит в голову, и по прочитыванию нахожу, что и так сгодится. Ранее такого не было, днями мог мучиться, в попытках отыскать более адекватно выражающий мои мысли и переживания синоним.
Но вернусь к событиям вчерашнего дня, опять же сомневаюсь, что столь громкое слово как «события» здесь уместно.
Хотел сказать о вечере, когда я, наконец, нашёл в себе силы немного порисовать.
Рисовал в этот раз под бразильский сериальчик. Расслабляющее звучание босановы, тупые, не заставляющие оборачиваться к экрану диалоги. Вот уж не ожидал, что такое сопровождение мне понравится!
Видимо тут сыграл роль воскресный просмотр «Поймай меня, если сможешь», вернее последующее прослушивание саундтрека к нему.
«The Girl from Ipanema» забурилось в голову особенно глубоко, который день хожу, этот хит прошлого века напеваю, верне сказать, ною.