Сно-творчество

Решил сюда скопировать позавчерашний сон, я его всего за день записал, что для меня громадная редкость, обычно, хорошо, если за неделю управляюсь. Вот что значит, сделать набросок сразу по просыпанию. Надо бы себя к такому чаще принуждать.

читать дальшеЯсно, точно всё это происходило въяве, помню, как вбежал в дверь, ведущей на мост крытой лестницы. Внутри не пахло ни мочой, ни экскрементами, только углы прикрывала вековая паутина.
Удивляясь и радуясь лёгкости в теле, я перебегал с площадки на площадку, пока глаза мои не упёрлись в разбитое окошко. Сверху, верно с крыши, свисали верёвки, ну я и подумал, почему бы по ним не взобраться.
Взобраться-то я взобрался, только вот как на крышу ступил, так сразу и ослеп.

Ужас, что мной овладел, не передать словами. Распластавшись на крыше, я вцепился в бетонную крошку и картон всеми доступными конечностями, и замер со стойким ощущением, что козырёк вот-вот опрокинется; не плоским он был, вот ещё в чём страх!
Так я лежал, не обращая внимания на пребольно вонзившиеся в пузо камни, до тех самых пор, пока на крышу не поднялся мой ровесник – мальчишка тринадцати или может четырнадцати лет.
Услышав доносящиеся снизу голоса, всё больше девчачьи, я попробовал позвать на помощь, но голос тоже меня оставил, не то чтобы совсем, что-то я из себя всё же выдавил, но надежды, что кто-то сюда поднимется не было никакой. И вот чудо случилось!
Зрение у меня к тому моменту уже прорезалось, но лишь на пару мгновений. Одним глазом взглянул на мальчишку, только и заметив, что волосы его сливаются с небом, такие же белёсые, почти седые. Внешность его меня несильно-то волновала, я был занят вопросом выживания.

Убрал пальцы с картона, стало ясно, что цепляться за него не имело смысла, - ничем он к крыше не прикреплён. Оценил расстояние до края – всего несколько сантиметров, и не передвинешься-то теперь; другую сторону крыши занял пепельный блондин.
Я спросил его, где здесь спуск, слева или справа. Он ответил, что слева, хотя сам прилёг справа от меня. Обманывает? Или я действительно забрался сюда с левой стороны и сразу же упал. Как назло не получалось вспомнить! Очень уж страшен был момент потери зрения, как-то враз на глаза упала чёрно-коричневая тьма, вытеснив всё, что было до этого.

Я решил не рыпаться, ждать, когда моему спутнику надоест здесь торчать, и как вскоре выяснилось, правильно сделал. Со стороной он не наврал, но если бы наврал, это было бы не таким уж большим преступлением в сравнении с тем, что он совершил позже.
Несмотря на головокружение и слабость, с крыши я слез. Боялся, что снова зрение выбьет, но нет, оно появилось, как только я начал спускаться, и больше меня не оставляло. Вскоре, впрочем, я об этом даже чуточку пожалел.



За мостом находилось ещё одно бетонное сооружение – какой-то склад. Я увидел, опять же на его крыше знакомого парнишку, и хотел было его окликнуть, как вдруг заметил под ним мужчину, связанного по рукам и ногам. Лицо пленника было повёрнуто ко мне: миловидное, с большими глазами под чёрными дугами бровей и маленьким, кукольным ротиком.
Я подумал, что это такая игра, вроде казаков-разбойников, но мальчишка вдруг ударил по боку мужчины ногой, и тот рулоном покатился по жестяному скату.

Бах! Впрочем, нет, за дальностью расстояния я ничего не услышал, только вздрогнул вместе с подскочившей от удара головой. Тело приземлилось на бетонный козырёк. Я ужаснулся, но следом не без облегчения понял, что разбиться, упав с такой высоты никак нельзя. На глаз там было около метра. Потерять сознание, лишиться духа, это да, но убиться насмерть – вряд ли.
«Просто он его решил напугать. Это видимо игра такая» - продолжал я себя успокаивать.
Мальчишка тем временем спрыгнул на козырёк, постоял, разглядывая свою работу, как будто рассмеялся, и, теперь уже руками приблизил мужчину к краю. Сначала – ноги подтащил, затем туловище.
Тела я не видел, оно упало сбоку склада, но в том, что мужчина не жилец, сомневаться не приходилось, - от козырька до забетонированной дорожки под стеной было не менее трёх метров. Такой высоты никакой череп не выдержит!
Меня придавило чувством вины - мог ведь подбежать, окликнуть! Хоть как-то попытаться спасти этого несчастного!
Не попытался.

После убийства мальчишка скрылся в доме, что до меня, то обежав склад справа, - видеть труп не хотелось, я вдруг наткнулся на двух девочек-подростков, видно тех самых, что шебетали под лесницей. Они стояли на границе вызолоченного осенью леса.
- Теперь он примется за тебя! – сказала одна из них, выслушав мой сбивчивый рассказ.
- Беги в лес! – посоветовала вторая, - и побыстрее!
Я побежал, но вскоре выбился из сил. Тут-то я и увидел себя со стороны – переводящим дух мальчишкой. Отодвинув своё всевидящее око дальше, на тропинку, я сосредоточился на своём преследователе. Он успел обзавестись оружием – луком со стальными стрелами и кинжалом. «Хотел бы он меня убить, мог бы сделать это ещё на крыше!» - уговаривал я себя совсем недавно. Теперь же всякие сомнения меня покинули, он и в самом деле открыл на меня охоту!
Я приказал выбившемуся из сил себе, спрятаться под валежник, лечь, и попытаться набросать на себя листья и ветки, оставив снаружи только ноздри.
То, как я набрасываю на себя лесной хлам я не чувствовал, только видел. Мальчишка суетился, накладывая на ноги палые листья, подтаскивал ветки. Может он и боялся, но я, парящий ровнёхонько над ним – нисколько. Когда он вытянулся, почти полностью скрывшись из виду, это сильно стало походить на смерть, я – парю над своим погребённым телом.

Меж тем преследователь приближался, прошёлся по куче валежника, лишь каким-то чудом не наступив на меня, и скрылся в ближайшей роще.

Воссоединившись со своей астральной оболочкой, я решил вернуться, расспросить девочек, кто такой этот чёртов пацан, с чего вдруг он возжелал моей крови. Обидно было жуть – на крыше я поймал себя на робкой мысли, что он мог бы стать моим другом, и вот оно всё как обернулось.

Дорога была простой – по прогалине влево, а потом прямо по тропинке. Я боялся, что девочки ушли, но они не шелохнувшись, будто держа пост, стояли на прежнем месте. Теперь я обратил внимание, как они похожи: лица треугольниками, глубоко посаженные глаза, тонкие, паучьи конечности, должно быть они были сёстрами.
-Сумерки наступают, плохо твоё дело, - таинственным шёпотом сказала одна, подняв взгляд к небу.
-Почему?
-Сова.
-Сова? – непонимающе повторил я.
-Разве ты не знаешь, что сова есть у каждой ведьмы! – с возмущением отозвались девчонки хором.
На ведьму я внимания не обратил, причём здесь она, когда за мной охотится мальчишка.
Всё вытеснил вошедший в сознание образ: выискивающая меня в темноте сова – оперенье цвета перца с солью, кустистые брови, две полных луны под ними,- зловещий, замечающий малейшее движение взгляд.
Опрометью я кинулся в быстро меркнущий лес. И только когда показалась прогалина, снова обрёл спосбность думать.
Что же я делаю-то! Лес – это вотчина совы, надо дёргать в обратном направлении. Хватит ли сил на новый рывок?